Я жду... @ 20 Dec 2016

Я познакомился с Машкой в копировальном салоне.

Было душно, очередь гудела и шуршала листками, люди обмахивались снятыми с рук перчатками и то и дело поглядывали на висевшие под самым потолком старомодные механические часы. Мне нужно было размножить на ксероксе какие-то ужасные конспекты то ли по истории, то ли по обществознанию - сейчас и не вспомнить, да и неважно это. Время было к вечеру, за окном уже давно стемнело, и желания торчать в салоне еще несколько десятков минут не было абсолютно. Я начал оглядываться по сторонам, придумывая выход из ситуации. Тут-то на глаза мне и попалась Марья.

Она как раз вошла в офис, поправляя волосы: очевидно, выходила в дамскую комнату или просто к зеркалу. На груди у нее болталась табличка с именем и должностью.

- Барышня! - подскочил я к ней. - Я вас умоляю, помогите мне! Мне нужно как можно быстрее снять копии с этих бумаг. Я катастрофически не успеваю. Просто чудовищно катастрофически. Жена моего друга рожает. Я забыл выключить утюг дома. Наконец, вокруг моей машины, думаю, уже крутятся похитители колес…

- Дождитесь очереди, - категорически покачала она головой, - все здесь спешат.

- Девушка! - взмолился я. - Умоляю. Мне очень нужно. Честное слово… Ну, хотите, я встану на одно колено? Прошу вас…

Девица расхохоталась, и угрюмые посетители обернулись на нас.

- Ладно, давайте сюда свои бумажки. На колено вы встать еще успеете. И даже на оба…

Я сунул ей несколько листков, и через пару минут Машка вернула мне их с копиями в придачу.

- Огромное спасибо. Сколько с меня?

- Восемнадцать рублей. Но кто-то, кажется, обещал встать на колено?

Я смутился.

- Что ж, - говорю. - Я человек слова…

- Ладно, - хмыкнула девушка. - На колени встанете попозже. А пока можете пригласить меня поужинать.

Я приподнял брови и оглядел свою собеседницу повнимательнее. Маленькая, хрупкая, лет девятнадцати, с короткой, мальчишеской почти стрижкой. Черные глаза-бегунки, вздернутый носик, красивая кожа.

"Почему бы и нет?" - подумал я.

- Почему бы и нет? Сегодня?

- Я бы с удовольствием, - потупила глаза барышня. - Но у вас, кажется, жена друга рожает. Да и утюг дома грозит воспламениться…

- Ну что вы, - отвечаю. - Жена родит и без меня. А утюг выключается автоматически. Просто я об этом забыл.

- Отлично. Тогда в "Мальвине", в семь?

- Как вам будет угодно, - картинно поклонился я.

- Именно. Увидимся. - И она, не попрощавшись, развернулась и ушла вглубь конторы, в дикие заросли ксероксов, ризографов, инженерных копиров и прочей дьявольской оргтехники.

До семи я успел съездить домой, побриться и выпить чашку зеленого чая - нужно было взбодриться. Без пятнадцати семь я уже парковал машину возле "Мальвины" - небольшого кафе в четверти часа ходьбы от давешнего копир-салона.

Внутри было немноголюдно, и из динамиков лился обворожительный джаз.

Я заказал себе кофе с ликером, достал сигареты, Мураками и принялся ждать.

Она появилась в пять минут восьмого. Уселась напротив, окатила не по-зимнему свежим запахом парфюма и протянула руку для поцелуя. Я прикоснулся губами к гладкой ароматной кожи.

- Вы старомодны, и мне это нравится, - произнес я. - Девяносто процентов моих знакомых девушек предпочитают при встрече простое рукопожатие или поцелуй в щечку.

- Я не старомодна, а самовлюбленна, - ответила Маша. - Не думаю, что вы, незнакомец, достойны целовать меня в щеку.

- Ого! - хохотнул я. - В уверенности вам не откажешь. Что ж, пусть будет по-Вашему. Что будете пить?

- Пожалуй, "Блади Мэри".

- Символично. Не хотите узнать мое имя?

- Это не обязательно. - Она достала сигареты, выждала пару секунд, закурила. - Тебя что, не учили, как ухаживать за девушкой? Она не должна сама зажигать себе сигарету.

- Прошу прощения, - сказал я. - Не думал, что ты настолько следишь за этикетом. Сейчас в моде эмансипация. За поданное даме пальто можно получить по морде.

- Разве мы на "ты"? - недоуменно спросила она.

- А разве нет?

- Это я к тебе на "ты", а уж ты, будь любезен, обращайся ко мне на "вы".

Тут подошла официантка. Я попросил себе виски с водой, а своей нахальной собеседнице "Кровавую Мэри". Девушка занесла заказ в блокнот и, качнув бедрами, пошла к стойке. Я с удовольствием проводил ее взглядом.

- Правило первое, - громко сказала Марья. - Когда я рядом, тебе запрещается смотреть на других девушек.

- Занимательно, - нахмурил я лоб. - Что еще скажешь?

- Правило второе. Я тебе уже о нем говорила. Ты обращаешься ко мне на "вы".

- Несоответствие получается, - шутливо нахмурился я.

- А тут и есть несоответствие. Ты мне не соответствуешь. Так что будь добр.

Она одновременно злила и возбуждала меня. Я смотрел в ее глаза и пытался разгадать тайну их обладательницы. Стервозности что-то не читалось. Только спокойствие и самодовольство. Она была невероятной нахалкой, и по уму стоило давно уже уйти, обидевшись. Однако меня словно кто-то приковал к стулу. Я вдруг понял, что с удовольствием потакаю этой женщине.

- Как скажете, - смиренно выговорил я. - На "вы" так на "вы"…

Мы помолчали некоторое время.

- Правило третье. Ты называешь меня Мария Львовна.

- "Графиня" не нужно прибавлять? - попытался шутить я.

- Нет. Достаточно "ваше сиятельство".

Ого! Маленькая девочка из копир-салона метит в сиятельства. Ну-ну.

- Еще правила будут?

- Да. Не задавать нахальных вопросов вроде этого.

Игра мне нравилась. Тут сидит их сиятельство Мария Львовна, миниатюрная женщина-вамп, и недостойный ее убогий вассал.

Принесли напитки. Я махом, прямо при официантке, выпил виски и попросил еще двойную порцию.

- Увлекаешься алкоголем? - спросила Маша.

- Если я сейчас не выпью как следует, я в конец перестану все понимать. Мне первый раз встречается женщина, подобная вам.

- Думаю, и не встретиться никогда больше. Ты же за рулем.

- Ничего. Не впервой.

- Это тебе не впервой. А тут повезешь меня. Так что сейчас отдашь виски мне, а себе закажешь клубничного нектара.

- Почему именно клубничного нектара?

- Потому что я так сказала. Мне хочется, чтобы ты пил клубничный нектар - значит, ты будешь его пить. Кстати, ты только что задал еще один глупый вопрос.

- А какие вопросы не являются глупыми?

- Твои - почти все.

- Так что же мне, совсем ничего не спрашивать? - возмутился я.

- Не спрашивай. Спрашивать буду я, а ты - отвечать.

- Окей, - поднял руки я. - Сдаюсь.

- Отлично. Вопрос первый. Возраст?

- Двадцать один.

- Вид деятельности?

- Журналистика и издательское дело.

- Подруга?

- Была, сейчас нет.

- Почему расстались?

Я помедлил. Сучка вторгалась в мою жизнь.

- По моей вине.

- Ты ей изменил?

- Вроде того. Не совсем…

- Ладно, неважно. Любишь взбитые сливки?

- Да.

- Занимаешься онанизмом?

Ого!

- Иногда.

- Ты хоть раз воровал трусики какой-нибудь девушки?

Девица явно веселилась. Я покраснел.

- Маша… Мария Львовна… Это уже не смешно.

- Отвечай! - повысила она голос. А потом, уже спокойнее: - Иначе я уйду.

Несколько секунд я помолчал, опустив глаза. Игра заходила слишком далеко. С другой стороны, барышня вроде как не просто играет. Ладно, будь что будет.

- Да.

- Чьи?

- Двоюродной сестры.

- Когда это было?

- Мне было четырнадцать, ей шестнадцать.

- Что ты с ними сделал?

- Я… Я… - Мне вдруг стало совершенно очевидно, что лицо мое покрылось багряными пятнами. Я поднял глаза на Марью, но она не улыбалась, лишь в глазах появилось нечто надменное и повелительное. - Я одной рукой прижал их к своему лицу, а другой онанировал.

- Браво. Ты стал немножко честнее. И часто ты так делал?

- Раз в неделю, наверное.

- Не ври мне, - она побарабанила по столу пальчиками.

- Два или три раза в неделю.

- Что ты еще воровал?

- Мария Львовна, это было давно…

- Отвечай.

Деваться было некуда. Да и как-то доверился я этой самовлюбленной брюнеточке.

- Носки. Колготки…

- Ага, - удовлетворенно произнесла Маша. - Значит, фетишист?

- Да нет же… - начал я.

- Ну ладно, ладно. Просто нюхал носочки и онанировал, да? Никакого фетишизма. Великолепно.

Я чуть не плакал. Мне казалось, что меня загипнотизировали.

- Что ты еще делал с ее бельем?

- Мария Львовна…

- Говори, говори. Я приказываю.

- Опускал носочки в воду… Потом пил ее.

- Еще?

- Натягивал ее колготки себе на голову.

- Ладно, достаточно. Все с тобой ясно. Если я тебе прикажу сейчас залезть под столик и сделать мне массаж ног, исполнишь?

- Не-е-ет, - вымученно простонал я. - А впрочем, конечно... Ваша воля…

Мария довольно кивнула, однако приказа не последовало.

- Вот что, - сказала она. - Дай-ка мне свой телефон. Если ты понадобишься, я позвоню тебе.

Я выхватил из кармана авторучку и нацарапал на салфетке номер своего мобильного. Подумав, подписал внизу: "Униженный, покорный и вечно Ваш слуга".

Моя собеседница удовлетворенно прочла подпись и поднялась со стула.

- Все, мне пора. Разговор был интересный. Если будешь хорошо себя вести, на следующую встречу принесу тебе мой носочек. Чао.

Не успел я опомниться, как она накинула дубленочку, улыбнулась официантке и скрылась за дверью.

Принесли виски. Ошеломленный, я выпил небольшими глоточками двойную порцию и закурил сигарету. Оцепенение проходило.

"Боже мой, - думал я. - Ты рассказал какой-то незнакомке все самое сокровенное. А вдруг у нас есть общие знакомые? Что, если…".

Но в ушах моих все еще стоял ее повелительный тон и веселый звонкий смех. Руки тряслись. Чертыхаясь, я медленно оделся, оставил на скатерти плату за выпивку и чаевые. Вышел к машине. Вокруг была темень. Я начал оглядывать в поисках Маши, но мимо шли только малознакомые люди…

* * *

Она не позвонила на следующей день, не позвонила на неделе. Она не звонила вообще. Услышав трель мобильного телефона, я хватал трубку и в надежде лепетал трубку "Алло?", но все было не то. Она исчезла. Через месяц я, краснея от стыда и уверенный, что все Машины коллеги уже наслышаны о неудачнике-извращенце, очарованном малозаметной девушкой, зашел в тот самый копировальный салон. Маши не было. Я спросил у парня за стойкой, работала ли у них не так давно некая Мария Львовна, брюнетка, но тот не смог припомнить никого подобного.

Она словно растворилась!

Маша начала сниться мне. В своих снах я покрывал поцелуями ее ноги и на коленях ползал у ее стоп. А она смеялась своим звонким смехом…

Но то были сны.

Я постепенно начал забывать ее лицо, цвет ее глаз, ее голос. В сознании оставался только свежий летний запах парфюма.

Моя девушка скоро вернулась ко мне, простив измену. Мы снова стали жить вместе. Она была моделью, красавицей, и все друзья безумно завидовали мне, счастливчику, нашедшему такое сокровище. Но сам я начал смотреть на подругу с отвращением.

Мне претили ее ласки, ее потакания, ее пошлые сюсюканья. Однажды я чуть не ударил свою герл-френд по лицу.

Я готов был немедленно отдать половину своей жизни только за одно мгновение у ног Марии Львовны…

Но то было невозможно.

И вот, пару недель назад, мне пришло извещение о пришедшей бандероли. Обратный адрес прописан не был. Я заподозрил, что меня дожидается заказанная в Интернет-магазине книжка.

В пустом и гулком здании почтамта я вскрыл пакет. Из него пахнуло летней свежестью.

Внутри оказались два черных носочка и белые трусики с маленьким подтеком на середке. Прилагавшаяся записка гласила: "Жди!".

И я жду. Каждый вечер я достаю из комода Ее трусики и Ее носочки и приникаю к ним губами, носом, трусь о них щеками. Я вдыхаю Ее аромат, я живу Ею.

За этим занятием меня застала подруга. Через три часа она со скандалом покинула квартиру.

Но мне все равно. Я целую трусики, глажу пальцем носочки и жду.

Жду...